Друзья мои! А вы знаете, что есть замечательный способ справиться с запросом вашего чада а’ля «Не хочу учиться - хочу жениться»?
Иван на днях довёл меня практически до белого коления своим: «Что-то мне не спится...» Зашёл ко мне в комнату раз 5... Когда времени на часах было 22.30, я поняла, что сейчас « лопну и испачкаю все стены»... Быстро вспомнила кем я работаю, вдохнула - выдохнула и сказала: «Хорошо. Не спи. Только до утра!» Иван подпрыгнул практически до потолка: «А планшет можно?» Я ответила, что, конечно, нет. Но пусть непременно не спит до утра... Иван повернулся и вышел из моей комнаты. Я спокойно выключила свет и мгновенно уснула.
Утром этот восьмилетний деятель изрёк: «Я понял! Когда ты, мама, хочешь добиться своего, ты разрешаешь невозможное!» Ну, я такими сложными категориями не мыслю.
А потому скажу вам просто: это называется - парадоксальные предписания. Или в переводе с русского на русский: разрешайте то, о чем просят, но в настойчиво утрированной форме.
- Не хочу ходить в школу.
- Хорошо. Не ходи. Оставайся дома и смотри в окно.
- Компьютер?
- Нет. Ты же сказал, что не хочешь ходить в школу. В школу ты больше не ходишь.
- Никогда?
- Никогда!
Через три дня «ученик» взвоет.
Так, кстати, даже неврозы лечат. Знаете, наверное, что бывает такое у людей, когда они без конца руки моют? Вот врачи им рекомендуют мыть руки каждые 5 минут и не пропускать ни одного раза. Ещё и требуют вести строгий контроль и учёт.
Ну, и вишенка на торте для тех, кто дочитал до конца.
Не можете перестать смотреть чью-то страницу в социальных сетях? Да просто не закрывайте её и будьте там с утра и до вечера, совершенно забыв и забив на всё вокруг. Расскажите потом мне чем дело кончилось, хорошо?
Автор:
Иллюстрация - кадр из мультфильма «Нехочуха»
Нравится мне эта фраза Берта Хелленгера: «у успеха лицо матери»... по-мамски эгоистично, но все равно нравится. Я для себя ее переформулировала «у успеха глаза Мамы»...
Мы со студентами говорим часто о том, как много ребенок черпает из нашего взгляда... Младенец, лёжа у груди — смотрит на маму. И этот-мамин взгляд на него, точнее то, что во взгляде — формирует его первое знание о себе, его первичную самооценку. Что ребенок читает в нем? Куда направлен вообще чаще всего мамин взгляд? Как он, наш ребёнок, «отражается» в наших глазах? Недавно малышка, присматриваясь ко мне, закричала:
— Мама, я вижу себя в твоих глазках!
— И какой ты себя видишь в моих глазах?
— Радостновой!
Наши взгляды на детей часто суетливые, острые и критичные — и дети от таких взглядов отводят свои глаза. И часто ведь, глядя в глаза детей, мы думаем не о них — думаем о работе, усталости, о своих сложностях — и ребёнок в наших глазах «отражается» часто именно так...усталостью и тяжестью...
Сыну я как-то говорила: «если вдруг тебе будет сложно, если вдруг столкнёшься с несправедливой критикой — внутренней или внешней — „посмотри“ хоть на мгновение на себя моими глазами или глазами того, кто тебя любит. Вспомни, что ты намного больше любой оценки и критики...»
Я верю, что взгляд — это больше, чем физиология. Я верю, что своей любовью и верой в ребенка мы открываем двери, в которые и за которые он будет уже идти сам.
Верю, что взглядом — не только словами — мы даём ребёнку своё благословение.
Когда ребёнок смотрит в своё будущее, идёт в своё будущее, его сопровождает и «питает» наш взгляд.
Есть хороший анекдот про то, как мужчина спас тонущего мальчика, рискуя жизнью. И мама мальчика нашла героя. И требовательно спросила, где мальчикова шапочка?
Я про эту шапочку часто слышу. В ситуациях, когда надо встать на колени и возблагодарить Господа Бога. И спасителей. Но все мысли - о шапочке.
У одной женщины дочь тяжело заболела. Тяжелой болезнью. Не хочу даже писать. И врачи посоветовали готовиться к худшему, но все равно проводили лечение - хорошие врачи. Хотя была уже такая стадия, что лечение бесполезно почти.
И прошло три года, и я снова встретила женщину.
И боялась спросить, но она сама стала рассказывать, что все очень, очень плохо. Просто ужасно. За что ей такая ужасная жизнь и тяжелые испытания?
Например, у дочери на работе плохой начальник. И мешает ей занять более высокое положение, а уходить не хочется - зарплата очень хорошая и всякие бонусы. Западня, одним словом.
И внук часто болеет - у него сопельки.
И муж дочери невежливый, можно сказать, грубиян.
И машину взяли в кредит, "БМВ", так теперь кредит надо платить.
Страшная жизнь.
То есть, говорю, дочь выздоровела! Миллион ура! Какое чудо, какое счастье - она выздоровела! Я так на это надеялась, так поддерживала при встрече, но даже я к чудесам отношусь осторожно и на них не надеюсь - на то оно и чудо. Гарантий нет.
Женщина удивилась моему энтузиазму и продолжила рассказ о мытарствах и страданиях. Еще ведь ипотека. Дочь ведь замуж вышла, ребенка родила, пришлось брать ипотеку на трехкомнатную квартиру.
И даже женщина чуть не заплакала, рассказывая грустную историю. А я боязливо думала про гром небесный, чтобы он не раздался вдалеке глухими грозовыми раскатами... И про дедушку Горького вспомнила, как он говорил угрюмо: "Эх, люди-и-и"...
В детстве я часто болела. Наверное, даже слишком часто. Это всегда было долго, мучительно и для меня, и для родителей. В ход шло все, что могло меня поднять на ноги поскорее.
Помню, как я грела ноги в большом ведре, стоя по колено в горячей воде, в которую был добавлен горчичный порошок. А бабушка пела песню, которую придумала для меня: «Ой, Марина, попляши!». И я танцевала в ведре с водой.
В горькой черной редьке вырезали середину и наливали туда мед. За день он настаивался и становился как сок. Это был настоящий сладкий сок от кашля — вот уж вкуснее лекарства и не придумаешь. Ночами я все время совершала набеги на кухню, чтобы выпить лекарство, которое останавливало кашель. К моему глубокому сожалению, сок заканчивался слишком быстро.
Но одно волшебное средство готовил для меня исключительно папа. Он хранил его про запас, когда ничего не помогало, горло продолжало болеть, и я никак не выздоравливала.
Папа брал мою маленькую железную кружку, покрытую белой эмалью, и нагревал в ней молоко на печке. Перед тем, как дать выпить мне, он добавлял в кружку кусочек сливочного масла и мед. Наверное, это было невкусно. Наверное, это могло быть даже противно, и я помню, что искренне морщилась от этого напитка. Но всегда пила до конца, потому что это папа приготовил…
Приготовил с любовью своими сильными натруженными руками. Так как он очень хотел, чтобы его дочка выздоровела, я и в правду выздоравливала, когда он сам готовил для меня горячее молоко с маслом. И всегда, без исключения, начинала чувствовать себя лучше.
Сегодня я сама подогрела себе молоко, кинула в него корицу и куркуму. Я не добавляла масло, и у меня закончился мед. Но я добавила сахар, чтобы было сладко, как в детстве. Чтобы как тогда, с любовью. И выпила.
Однажды я ела борщ и капля упала на белую футболку. "Что ж такое..." - подумала я. Но тут же простила сама себя. Себе ж надо прощать разные промахи.
Однажды еще маленький Макс ел суп и облил чистую рубашку. "Постарайся есть аккуратнее", - вылетело у меня на автомате. Я ж очень хотела быть идеальной.
И я решила. А попробую-ка в течение дня делать себе замечания. Такие, которые на автомате вылетают у взрослых в сторону промахов ребенка.
Утром я побрела на кухню и увидела в раковине невымытую с вечера чашку.
- Тебе сложно было помыть? - Прозвучало в ухе. - Надо приучать себя к дисциплине. А то ничего толкового не выйдет из тебя.
- Бррр... - Махнула головой. Толкового. Из меня и не вышло ничего толкового. Толковое - это, когда всю жизнь на одном рабочем месте. А я - перекати-поле.
Начала обуваться, собираясь по делам.
- Задник не загибай! Обувайся аккуратно. И вообще, лопатку для обуви надо использовать. Не знаешь, где? Как не знаешь? Вечно у тебя бардак. Ага-ага, пальцем помогай себе обуваться. Самое то - вот потому у тебя маникюра красивого и нет!
Настроение начало падать. Едкая штука эти комментарии - прям, как кислота.
Шагала по улице, птички, красота, пнула яблочко.
- Носки собьешь. Не напасешься на тебя обуви.
Уже дома, готовя обед, открыла шкафчик над головой, чтобы взять тарелку. Открыла. А закрыть забыла и каааак со всего размаху головой об угол дверцы - хряк!
В глазах звездочки. Голова болит. А в ухо изнутри:
- А я говорила! Сколько раз тебе повторять - закрывай дверцу! Вооот, расхлебывай.
Потом я села и загрустила. А в ухо:
- Что расселась, барыня? Дел по дому мало?
А потом, потом... До слез стало плохо. Потому что под присмотром такого голоса жить нереально. Именно жить.
А когда этот голос - твоя мама?
С тех пор мы играем с Максом в футбол упавшими яблоками - летом. А зимой - льдинами. Как-то полветки метро прошагали, пиная льдины большие и маленькие. Мы смеялись. И было плевать на ботинки!
Когда ему грустно, всегда обнимаю. Ведь это лучше слов. Вообще, лучше любых слов.
Любите и обнимайте себя и своих детей.
Изживите в себе противного комментатора. Пусть в памяти из детства останутся сбитые носки, пятна от вкусного супа, смех и уверенность - тебя любят и принимают любым.
Признание собственных обид, или хотя бы возможность их распознать – это уже первый шаг к взрослению.
Обида – детский паттерн поведения. Обычно, когда люди говорят про детские паттерны поведения, они говорят об этом с пренебрежением и подспудной критикой, желая пристыдить того, о ком говорят. На мой взгляд детские паттерны поведения – это просто знаки того, на каком уровне сейчас находится человек и каковы его актуальные потребности. Детский уровень ничуть не хуже взрослого. Просто нужно понимать, что у него свои задачи.
Ребёнок рождается с внутренним ощущением того, что ему нужно. И пока он находится в процессе развития, он не может просто так оставить эту «миссию». Его внутренние процессы предопределены этапами взросления. Поэтому, с его позиции, есть правильные и неправильные действия других людей.
Обида возникает, когда ребёнок ожидает чего-то от мира и других людей, когда уже может получить это сам. Он имеет право на потребности. Он уверен, что другой человек должен их удовлетворить. Он ждёт, не получает, обижается, снова ждёт и застревает в этом кругу, вырастая физически, но оставаясь маленьким в своих реакциях.
Работа с обидами заключается в распознавании этого детского состояния и естественных потребностей, стоящих за обидой с последующим обращением к своей взрослой части и удовлетворением их из взрослого состояния. И ещё во встрече с горем и безысходностью от невозможности получить все, что нужно, от родителей.
В целом, если доставать одну обиду за другой, прогноз весьма благоприятен.
Когда человек может удовлетворить свои потребности самостоятельно и присвоить эту силу, может делать выбор, у него возникает гораздо меньше претензий к миру. А ещё появляется свобода простить других людей, как взрослые прощают взрослых. Прощают, потому что могут сами о себе позаботиться. Потому что признают ограничения и обстоятельства других людей.
Признание своей обиды – это большой шаг, это признание того, что несмотря на всю непростую детскую биографию, сейчас дело уже только в обиженном. Что не только мир не прав, но и сам человек ожидает того, что не случится. И только в его силах отпустить то, что уже не питает, и своими ногами пойти туда, где дают нужное, лечат больное и напитывают любовью. Ибо таких мест немало. Их становится видно, когда отпускает обида.
Но это уже совсем другая история.
АВТОР: АГЛАЯ ДАТЕШИДЗЕ, ВРАЧ-ПСИХОТЕРАПЕВТ, АВТОР КУРСОВ "ИСЦЕЛЕНИЕ РОДИТЕЛЬСТВОМ"
Материалы, представленные на сайте, взяты из открытых источников.
Информация используется исключительно в некоммерческих целях.
Все права на публикуемые аудио, видео, графические и текстовые материалы принадлежат их владельцам.
Если вы являетесь автором материала, и есть претензии по его использованию,
пожалуйста, сообщите об этом.
